|
|
Воздухоплаватели
- Экипаж в гондолу!
- Есть в гондолу!
- Включить приборы, бортовое освещение!
- Есь включить приборы и освещение!
Огромный шар с привязанной к нему корзиной начинает медленно открываться от земли.
«Впервые поднимающиеся на аэростате поражаются вдруг удивительному покою. Безотчетной радости. И даже голоса с земли, которые еще долго слышны ясно и отчетливо, не лишают тебя состояния полной тишины, как во сне»…
Эти лиричные слова одного известного аэронавта я вспомнила, находясь в гондоле. Правда, об ощущениях воздухоплавателя могла только догадываться, поскольку корзина стояла на полу экспериментального воздухоплавательного отдела Центральной аэрологической обсерватории в Москве. Полеты в настоящий момент были отложены до более теплого времени, и пришлось довольствоваться имитацией. Но корзина была настоящая. И аэронавт рядом стоял тоже настоящий. Старейший воздухоплаватель нашей страны Александр Соломонович Масенкис. И пока я «летала», Масенкис рассказывал о своем отделе и вообще об аэростатах.
Полет на аэростате интересен и прекрасен сам по себе, недаром его так захватывающе описывают те, кто летает. Но в воздухоплавательном отделе не просто летают. Тут проводят научные исследования, проверяются приборы, которые необходимо испытать на высоте. Конечно, эти исследования можно вести и с самолета. Но они не будут тогда такими «чистыми».
Полеты на аэростате можно также проводить и с автоматизированной системой управления, то есть без пилота так часто сейчас и делается. Но иногда конструктор хочет сам на высоте проверить свой прибор. И вот тогда рядом необходимо профессионал, умеющий управлять аэростатом, пилот-аэронавт.
- А с вами можно полетать, только, конечно, по-настоящему? - интересуюсь я.
- Отчего не полетать, - соглашается Масенкис. Только не забудьте захватить с собой теплые унты, шубу, меховые рукавицы - на высоте мороз. Кислородной маской научитесь пользоваться, когда начнется нехватка кислорода. Да еще надо простоять часов 5-8: в гондоле сидеть-то негде. Парашют прихватить с собой придется, мало ли что, вдруг надо будет срочно покинуть гондолу. А так, почему не полетать? Раньше пилоты-аэронавты учились в специальных учебных заведениях целых пять лет! Теперь своих учеников воздухоплаватели готовят сами в отделе, а потом специальная комиссия принимает у начинающих экзамены.
Аэронавту надо уметь очень много: знать радиоаппаратуру, навигационные приборы, быть одновременно и метеорологом, и физиком, и инженером. Ну и, конечно, очень выносливым, хорошо тренированным человеком. Как альпинисту, уметь бороться с высотой. Как пилоту, уметь прыгать с парашютом. Не случайно аэронавтами часто становятся бывшие спортсмены-парашютисты. Старейший сотрудник отдела пилот Иван Алексеевич Шагин в годы войны служил в воздушно-десантных войсках, прыгал с аэростатов с парашютом. А недавно в отдел взяли 28-летнего Сергея Колосова разрядника-парашютиста, инструктора ДОСААФ.
Воздухоплавательный отдел - лаборатория мировых рекордов: на дальность полета, на высоту полета, на продолжительность. В лаборатории работали лучшие наши спортсмены-аэронавты. Многие их мировые рекорды не побиты до сих пор. Кстати, сейчас воздухо плавательный спорт, после некоторого перерыва, снова становится популярным. За рубежом, например, международные чемпионаты по этому виду проводятся довольно часто и привлекают внимание многих зрителей. Начинает возрождаться воздухоплавание и у нас в стране: например, созданы секции в Киеве, Ленинграде, Красноярске, Новосибирске.
В отделе каждый влюблен в полет, аэростат. И те, кто летает, и те, кто готовит гондолы к полету. Например, Ксения Тихоновна Кондрашова. Ей сейчас уже за семьдесят, никогда не водила аэростат, но знает его как свои пять пальцев. Умеет и чинить его, и готовить, и проверять, и в полет провожать. После московской Олимпиады Ксения Тихоновна вместе с другими сотрудниками отдела получила специальную медаль за олимпийского Мишку, который улетел в московское небо во время закрытия Олимпиады. Так вот, научили Мишку «летать» именно в этом отделе.
И. ВЕДЕНЕЕВА |